Нескончаемый людской поток и продолжительные овации – в Москве, в Донском монастыре, простились с Петром Мамоновым. Больше двух недель он боролся с ковидом. За музыканта, поэта, актера и глубоко верующего человека молилась вся страна. По воле самого Мамонова похоронили его на кладбище подмосковного города Верея, в окрестностях которого он прожил почти четверть века.
"На самом деле нас ждет вечность. И вот когда я в это поверил всем своим существом, что будет вечная жизнь, человек – это луч, начало есть и нет конца, то жизнь стала меняться". Эти слова Петр Мамонов произнес в апреле накануне своего 70-лети в подвале-студии в своем доме в деревне Ефаново.
Сегодня сотни людей пришли в Донской монастырь в Москве сказать артисту "Спасибо".
"Большой человек, музыкант. Мамонов умел доступным языком объяснить, почему Бог очень важен для нас. Он достучался практически до каждого", – признаются пришедшие.
На территорию Донского монастыря, к Большому собору (он сейчас в строительной сетке), люди стали приходить с 8 утра. На прощание с Петром Мамоновым, музыкантом, актером, поэтом. Так всегда говорили о Петре Николаевиче, ведь тот, кто однажды увидел с ним фильм, обязательно хотел увидеть Мамонова на сцене. И, наоборот, увидев раннего Мамонова и его "Звуки Му", обязательно возникало желание посмотреть и фильмы.
До фильма "Остров" Мамонова все-таки считали человеком искусства для особого круга почитателей – андеграунд. Его "Звуки Му" кому-то казались шокирующими, эпатажными.
"Артист с большой буквы. Мощнейший. Я это понял в 1987 году, когда первый раз увидел его на концерте в Свердловске. Совершенно фееричное шоу выдавал", – вспоминает Владимир Шахрин, музыкант, лидер группы "Чайф".
Именно таким Мамонова и встретил режиссер Павел Лунгин. И творческий союз начался с картины "Такси-блюз".
"Встреча с ним меняла людей. Это был необыкновенный человек, вообще ни на кого не похожий. Сложно объяснить это. Возможность идти до конца во всем. Саморазрушение, наоборот, в поисках Бога, во всем, куда он шел. Безжалостности невероятно и к себе, и к другим. Я не видел таких людей. Он был художник настоящий, он жил ради поиска истины, ему одному открытой", – признается Павел Лунгин, режиссер, народный артист России.
И роль старца Анатолия в "Острове" оказалась для зрителя более понятной и близкой. Многие впредь относились к Петру Мамонову как к человеку, изрекающему простые истины.
"Я не понимал, зачем я утром встаю. У меня все было уже: слава, деньги, жена, дети, прекрасная работа любимая, но я не понимал, зачем я этим утром встаю", – говорил Мамонов. И однажды он из шумной клубной и концертной Москвы уехал в глушь. Построил дом, в подвале – студия. Коллекция винила, о которой он рассказывал на радио.
А зрители ходили в кинотеатры и смотрели на царя Ивана Грозного, который разрывался между ангелами и бесами. Говорят, на съемочной площадке даже после команды "Стоп!" Мамонов сторонился "митрополита" Олега Ивановича Янковского. Царь не отпускал артиста. И с журналистами "Иоанн" не хотел общаться.
Но в нем всегда чувствовалась какая-то цельность. Он ее даже потом объяснял, принимая нас в своем деревенском доме: "Здесь я все это понял, и у меня появился опыт этого общения с Богом, опыт жизни для будущего. Эта жизнь дана нам только для того, чтобы приготовиться к вечности. Представьте себе, что там времени нет, время стоит. Вот и начинаешь об этом думать серьезно так, по-мужски, и это очень вставляет сильно".
Каноническое отпевание в Донском монастыре завершилось прощальными аплодисментами артисту. Его повезли в маленький подмосковный город Верея, где он провел свои последние годы, где он и упокоился.
