Киногерои Василия Ланового уже давно на страницах учебников и в миллионах сердец. Павка Корчагин, Алексей Вронский, Артур Грей, Анатоль Курагин, Феликс Дзержинский, обергруппенфюрер Карл Вольф, Иван Варавва... Самый признанный офицер советского экрана, Василий Лановой говорил, что все его главные роли – дань военному детству, память об ужасах войны, которые испытал еще ребенком. Он защищал Родину своей профессией и вряд ли мог бы состояться в другой. А еще возглавлял шествие "Бессмертного полка", ведь для него память предков всегда была делом жизни. В день рождения великого артиста вспоминаем его высказывания о семье, войне, о его уникальной театральной судьбе и ролях в легендарных фильмах.
О своих корнях
Я родился в селе Стримба в Одесской области в семье украинских крестьян, и на двоих у родителей было всего три класса образования. Чтобы спастись от жуткого голода, отец был вынужден вывезти семью в Москву, где устроился работать на химзавод. 20 июня 1941 года, за два дня до начала войны, меня и двух моих сестер отправили на лето к бабушке с дедушкой в Украину. Когда 22 июня, ровно в 4 утра, мы сошли с поезда, то увидели над головой сотни фашистских самолетов, которые летели бомбить Одессу. Так начиналась война... Как сказал Карамзин, военные дети намного быстрее взрослеют и получают истинную картину добра и зла. Мы были именно такими. Мать приехала за нами только через три с половиной года. По возвращении в Москву она отвела меня к врачу, чтобы вылечить от заикания. Доктор сказал, что лучшее лекарство – это пение песен с протяжными гласными. Именно с тех пор из всех видов искусств я больше всего люблю музыку. Это послание Бога, которое не нужно конкретизировать словами. В музыке смысл любого события расширяется в миллионы раз, ведь она попадает прямо в душу.
О войне
Выше военной хроники в кино ничего нет. Каждый раз, когда я смотрю эти кадры, осознаю, насколько сильно проигрывает им в правдивости любой художественный фильм. Озвучивая "Великую Отечественную", я словно вновь переживал те события. Некоторые отрывки давались мне с таким трудом, что казалось, произнести их невозможно – ком подкатывал к горлу. Когда на выбор мне предлагали две или три картины, я всегда выбирал военную – пережитая боль юности сохранилась на всю жизнь. Сегодня я счастлив, что "Бессмертный полк" проходит в Австралии, Нью-Йорке, Лондоне, Париже, Берлине, в Израиле... Людям нельзя забывать о славе своих предков.
О случае
Его величество случай часто определял мою жизнь. В 1947 году мы с Володей Земляникиным – моим старинным другом, замечательным актером "Современника", пошли гулять и увидели афишу спектакля "Друзья из Питсбурга" (проще говоря, "Том Сойер"). Это была постановка Сергея Львовича Штейна, который руководил студией самодеятельности при Заводе имени Лихачева. И, что называется, погиб казак, пропал для всего казацкого народа. Мне было 13 лет, когда вместе с Сергеем Львовичем мы разучивали отрывки из "Войны и мира", и я читал "Первый бал Наташи Ростовой". Это был замечательный режиссер, воспитатель, из его студии вышли Танечка Шмыга, Вера Васильева, Игорь Таланкин, Валера Носик и многие другие замечательные артисты. Надо сказать, что он занимался не просто подготовкой актеров, у него была настоящая просветительская миссия. Мне вообще в жизни везло: из рук в руки меня передавали и брали под свое крыло замечательные люди. В театральном училище я попал на курс к Цецилии Львовне Мансуровой, которая сразу сказала: "У вас достаточно редкое амплуа, молодой человек. Будем вас холить. Может быть, получится. А может, и нет. Посмотрим".
О Корчагине
Впервые с романом Островского "Как закалялась сталь" я познакомился в семь лет. А когда в 1956 году Володя Наумов и Саша Алов предложили мне попробоваться на Павку Корчагина, я сказал: "А чего пробоваться? Я буду играть!" Они удивились такой наглости, но все же утвердили меня. Говорили: "Вася, мы делаем Иисуса Христа. Никаких бытовых улыбок, никаких пошлостей. Абсолютный коммунистический Иисус Христос". Съемки совпали с учебой на третьем курсе, и мне пришлось постоянно летать из Москвы в Киев и обратно, чтобы везде успеть. А ведь тогда это было запрещено, и руководитель Щукинского училища Борис Евгеньевич Захава, узнав о том, что я снимаюсь, вызвал к себе преподавателей и сказал: "Я не могу его не отчислить. Но я не могу его отчислить. Делайте что хотите". Меня перевели снова на третий курс, и в результате исключение из училища обернулось для меня замечательными ролями и общением с удивительными педагогами. Когда журналисты задают вопрос о моем нынешнем отношении к Корчагину, я отвечаю: сейчас я особенно его уважаю, люблю и восторгаюсь этим человеком. Не хлебом же единым жить, не деньгами же укладывать будущий духовный мир.
О Театре Вахтангова
В труппу меня приняли в 1957 году, но на сцену я выходил и раньше, еще будучи студентом. Это была настоящая семья. Гриценко, Мансурова, Плотников, Пашкова… Быть окруженным такими уникальными партнерами – великое счастье для молодого актера. И все же первые несколько лет мне доставались не самые большие роли. Однажды в 1963 году я пришел к Рубену Симонову с заявлением об уходе. Я положил его на стол со словами: "По-моему, вы меня недооцениваете". Уже тогда я получил приглашение от Завадского, Ефремов звал к себе в "Современник"… Рубен Николаевич задумался и ответил: "Вася, я вам обещаю, в этом году у вас будет Калаф в "Принцессе Турандот". Так оно и случилось. С тех пор идеи покинуть Театр Вахтангова не возникало ни разу. Это всегда был мой родной дом.
О комедии
К этому жанру меня никогда близко не подпускали, говорили – парсуна не та. Но в одном эпизоде я все же снялся – в фильме "Полосатый рейс". У меня тогда было пять свободных дней, и я приехал на съемки к жене в Одессу. Там ко мне подошел режиссер Фетин и говорит: "Вась, сыграешь эпизод Король пляжа?" Я говорю: "Эпизод?" – "Вася, иногда эпизод стоит большой роли и остается в памяти. Ты лежишь на пляже – молодой, рядом с тобой красивые женщины, ты в черных очках, говоришь: "Красиво плывут. Вон та группа в полосатых купальниках". Еще он настаивал: нужно, чтобы обязательно волосы дыбом встали. Для этого меня поместили рядом с кустиком и некоторые пряди зацепили за верхнюю ветку. А рядом в песке был закопан рабочий, который в нужный момент дергал за нитки. Когда звучала команда: "Коля – волосы, Вася – рот", все это одновременно срабатывало и осталось на пленке на века.
Об "Офицерах"
Фильм был снят в 1971 году, но до сих пор ко мне часто подходят пожилые военные и говорят "Спасибо, после этой картины я пошел в офицеры". Вот уже 40 лет фильм делает очень важное дело. В нем есть то, что объединяет поколения: чувство дома, чувство дружбы, чувство любви к женщине, к детям – то есть все, что составляет суть нашей жизни. Если сказать одним словом, это чувство Родины. Даже среди скептиков нашей страны я никогда не видел человека, который не принимал бы эту картину.
О профессии
Актер должен сохранять свою живую суть и к ней приобщать стороны характера персонажа. Я могу назвать десятки ролей, где видно, что это Лановой, но немного другой. К примеру, в спектакле "Антоний и Клеопатра", где я играл Цезаря, видна лишь одна из сторон жесточайшего, бешеного темперамента, но не римского императора, а самого Ланового. Наверное, это была моя самая любимая роль на первом этапе работы в театре. Актер – все же лицедей, он делает лица. Из всех сегодняшних ролей я больше всего люблю Абеля Знорко в "Посвящении Еве". Этот образ очень совпадает с тем, как я сегодня воспринимаю мир. Уже в возрасте, оглядываясь назад, ты понимаешь, что много сил было отдано пустоте, ненужности. Как жестоко мы иногда поступаем с теми красотами, которые дарит нам жизнь.
О таланте
Талант – это то, что задано богом, а ремесло – это знание законов своей профессии, которое необязательно подразумевает талант. В театре ремесло – великое слово. Это необходимость, к которой многие напрасно относятся с пренебрежением. Актер должен всегда держать себя в форме, ежедневно делать зарядку, постоянно работать над голосом… Только познав ремесло, открывается возможность прозрений.
О вечных ценностях
Театру надо помнить вечные истины, а не идти на дешевые компромиссы со временем. Не они суть нации – русской, во всяком случае. Есть непреходящая суть нашей культуры – это Толстой, Пушкин, Достоевский, Чехов, Тютчев... В этой великой литературе главный кислород для нравственности, для будущего страны, там главный кладезь. На фоне этих произведений нельзя допускать бездушной пустельги, которой пытаются привлечь зрителей. Это неуважение. Только когда мы положим в основу наших интересов национальное самосознание, все будет в порядке.
О реализации
Я не думаю, что полностью реализовался. Возможно, в другом театре или другой стране, или на другой киностудии могли бы еще что-то открыть в этом актере. Но мне грешно гневаться, потому что я сыграл такие роли, о которых даже не мечтал. Жизнь преподнесла мне их на блюдечке. Мне гневаться не след, жизнь была благосклонна ко мне. Да и потом, я еще кое-что могу!
