В разгар сезона отпусков власти южных регионов России вынуждены ужесточать коронавирусные ограничения. С 1 июля в отели и пансионаты Краснодарского края будут пускать постояльцев лишь при наличии отрицательного ПЦР-теста или сертификата о вакцинации. А с 1 августа в регион смогут въехать только привитые граждане.
На этом фоне резко активизировались мошенники, которые за 4-5 тысяч рублей готовы продать фальшивые сертификаты о любой прививке. По оценкам экспертов, только в июне появилось более 500 новых сайтов с предложениями состряпать фальшивку. Но и борьба с такими преступлениями тоже ужесточилась.
Так, в Москве полиция возбудила уже более 24 уголовных дел по факту изготовления и продажи липовых сертификатов. На этой неделе задержаны еще трое торговцев подделками. Во время обыска в их офисе были изъяты незаполненные образцы документов, бланки сертификатов, большое количество печатей различных медицинских организаций, а также штампы с наименованиями вакцины.
Ну, а до тех, кто до сих пор не понял, что привиться и не заболеть лучше, власти города пытаются достучаться даже с помощью билбордов. Кто же сделает вакцину, а не купит фальшивку, может смело отправляться в Ставропольский край, на курорты Кавказских Минеральных Вод.
Их вальсы снова плывут над аллеями парка, пролетая под тенями вековых ветвей от Долины роз к колоннаде. Словно 200 лет назад, когда музыка полковых оркестров прописывалась докторами, как нарзан и тамбуканская грязь.
Озеро Тамбукан. Семь сотен лет оно консервирует под гладью своей почти недвижимой воды драгоценность этих мест. Черную, как смола. Целебную настолько, что санатории за ней отправляют самосвалы, а единственный в своем роде озерный экскаватор с 80-х отдыхает разве что в межсезонье.
Землечерпальная машина МЗМ-2М родом из Советского Союза. Больше полувека ее ковши черпают "черное золото" Тамбукана. А были времена, когда его собирали у берега лопатами, грузили в повозки и отправляли в грязелечебницы.
Ее микроэлементы полезнее тех , что дает израильское Мертвое море. Даже просто перетертая, она – уже лекарство. А разлитая по банкам и тюбикам – уже косметика. Из нее научились делать шампуни, мыло, антисептики и даже шоколадки, правда, не для внутреннего применения.
Тамбуканская грязь. Ради нее в веке XIX отправлялись за тысячи верст, даже когда неспокойные времена требовали за каретами тащить пушки. А в ХХ строили лечебницы, не уступавшие петербургским дворцам.
Она и сейчас в деле. По трубопроводам, проложенным 120 лет назад, перекачивает "черное лекарство" Тамбукана от хранилищ к телам пациентов .
Ее берегут как достояние, стараясь ни грамма не расплескать. Даже пропитанные ей тряпицы отжимают до последней капли.
Здесь интерьеры дышат той еще эпохой, когда лепнину, мебель и паркет подбирали под вкусы особо важных пациентов.
Изначально она носила имя цесаревича Алексея. Предполагалось, что именно здесь будет принимать грязевые ванны болезненный наследник престола. Этого не случилось, но свою историческую роль она сыграла, когда выяснилось, что тамбуканская грязь может заживлять даже пулевые раны.
Она спасала, когда милые курортные городки в августе 1941-го стали санитарными центрами. А санатории и лечебницы – госпиталями. 600 тысяч бойцов они тогда вернули в строй. Медики, не прервавшие операций, когда уже и фронт отступил. Горожане, 5 месяцев оккупации прятавшие раненых и лекарства этой земли.
Целебная вода здесь путь на поверхность пробивает, кажется, там, где посчитает нужным. В храме или скале. Наполняя нерукотворные ванны или поднимаясь по трубам в цеха. Туда, где это чудо природы разольют и закупорят, не позволив ему даже коснуться воздуха.
"Чтобы минеральная вода попадала в бутылку без контакта с атмосферой. Для того, чтобы сохранить природную углекислоту, которая находится в нашем нарзане", – поясняет Елена Величко, главный технолог завода "Нарзан".
Нарзан. Бутилировать его научились еще во времена графа Воронцова 180 лет назад. Когда кавказский наместник пожелал отправить первую партию минеральной воды в Николаев в дар адмиралу Лазареву. 300 бутылок. Сейчас лента конвейера в час "выстреливает" 36 тысяч.
Золотая пробка означает, что газация натуральная, то есть дана самой природой. Вокруг нарзана в Кисловодске вертится все. В начале ХХ века здесь даже запустили единственный в России трамвай, который перевозил не пассажиров, а бутылки с минеральной водой.
Утро – всегда под звон медицинских склянок. Проба воды здесь – неизменный ритуал, которому уже десяток лет. Знаменитая Нарзанная галерея Кисловодска . Произведение зодчего Уптона гениально, откуда ни взгляни. Идеально, если с высоты птичьего полета. Только пролетая над ее крышами, можно увидеть ключ с замочной скважиной. Сразу два символа в одном. И ключ от Кавказа и ключ-источник, который все на том же месте, только уже под куполом из прочного стекла.
200 лет назад здесь находился только нарзанный колодец с деревянными купальнями по кругу, воду в которых военные нагревали раскаленными на костре ядрами. Находившиеся на излечении офицеры вообще не очень любили принимать нарзан в чистом виде. Целебный напиток они предпочитали разбавлять шампанским или донским вином. Возможно, всего лишь для того, чтобы не портить зубы и не самый приятный запах воды отбить. Бороться с ним сначала научились в Карловых Варах. Но в России первая специальная кружка для нарзана – та самая питейница с причудливым носиком – появилась именно в Кисловодске.
С советских времен это идеальный сувенир с Кавказа. Спрос такой, что и сейчас эти кружки тысячами в день отливают большие заводы и маленькие артели. Керамические или фарфоровые, но с обязательным носиком-ручкой, формовка которой требует ювелирной точности.
Кисловодский фарфор. Уникум. И не только потому, что орнамент неповторим. Нигде в мире подобные предприятия не строят вдалеке от сырьевой базы. Но то был Советский Союз, и в 1952 году в Москве решили: на курорте должен быть фарфоровый завод. И с тех пор глину сюда везут за полторы тысячи километров, а каолин, который делает ее пластичным, – аж из под Челябинска. А без него никак не получилось бы то, что сделало кисловодский фарфор знаменитым на весь мир: тонкие, почти прозрачные лепестки цветов, которые, словно живые, "распускаются" здесь уже 70 лет.
Здесь лечат не только Тамбуканом и водой. Красотой бульваров, парков, улочек и фонтанов. Город тепла, созданного причудливой формой гор и ущелий. Только в тысяче метрах над ним становится понятно, почему именно Кисловодск – самый солнечный город Кавказа. Природа каждый новый день сооружает для него невидимую воздушную крепость, когда солнце, нагревая склоны, поднимает в небо стены тепла, через которые не могут пробиться ни холод, ни порой даже аэронавты.
"Этот теплый воздух. Иногда летишь на воздушном шаре и упираешься в него, как мячик в стену. Бывает до двух километров приходится набрать, чтобы перелететь", – рассказал авиатор Виталий Ненашев.
Именно эти тепловые щиты сто с лишним лет назад помогли забрать у Поволжья и Питера привилегию стать родиной этой красоты. Уникальная порода тут нашла свой идеальный климат.
Русские "арабы" терского завода. Гордость, бренд и достояние. Буденный из них выбирал лошадей для командного состава конной армии. А в 1945-м на Красную площадь Жуков выехал на рожденном здесь скакуне.
Их берегли, как золотой запас. Уводили из-под огня, когда и людей не всегда успевали. В 1941-м арабских скакунов терского завода эвакуировали как важнейшее стратегическое предприятие. И они свой долг стране отдали. Когда в 80-х и нефть валюты давала все меньше, они приносили казне миллионы долларов.
В цене и сейчас их чистая кровь, что льется от потомства к потомству уже второе столетие. Их появление здесь – символ золотого века вод Кавказа, когда сюда тянулись лучшие медики, писатели, музыканты и... идеи.
Механотерапия. Чудо XIX века. Невероятные аппараты, созданные шведским врачом Цандером, массируют, давят, растягивают мышцы, суставы и позвонки. Их механизмы по заданному еще 130 лет назад алгоритму без перебоев продолжают выбивать из человеческого тела болезни. Работать это заставляют все те же деревянные колеса и ременные передачи, идущие сквозь полы, когда-то движимые паровым, а сейчас электродвигателем. Они дожили до наших дней в полной исправности, их сберегли во время оккупации, а несколько тренажеров стали "звездами" советского кино.
Механотерапия – прабабушка современного фитнеса. Лет сто тридцать назад такие залы открывались по всей Европе. В России – сразу пять. Но до наших дней дотянул только этот. Его видел каждый, кто хоть раз смотрел фильм "Любовь и голуби". Именно здесь Раиса Захаровна рассказывает о 16 гуманоидах с такими "мудрыми, грустными глазами".
У Кисловодска своя киноистория, которая формирует целые экскурсионные маршруты. Город чаще появлялся в эпизодах, но Гайдай свою первую комедию "Жених с того света" полностью снял здесь, сделав ее участниками дома, улочки, фонтаны и, конечно, знаменитый вокзал.
Тупиковая станция Кисловодска когда-то перроном не заканчивалась. Был еще поворотный круг, по которому паровозы разворачивались, грохоча и вращая громадными красными колесами. Почти название знаменитого романа Солженицына.
Он родился здесь, видел и колеса, и круг с пригорка у дома тетушки, где и сейчас из динамиков звучит его голос. Дом уцелел чудом, едва не был снесен, как тот, где писатель родился, и церковь, в которой крестили. В Кисловодске до 90-х вообще мало кто знал, что этот город – родина нобелевского лауреата. Пока историк Борис Розенфельд не решился написать письмо самому Солженицыну.
"И вот он мне пишет письмо: я действительно рожден в Кисловодске и невольно люблю его за это", – рассказал Борис Розенфельд.
Ему довелось увидеть Кисловодск утопающий в зелени, как и сегодня, с его колоннадой, галереей и парком. Правда, еще без Долины роз. Ей всего-то полсотни лет.
Два века назад здесь не то чтобы роз – деревьев не было. Тогда и вышел указ, предписывающий каждому пребывающему на воды, привозить с собой хотя бы один саженец. А уже через сто лет Кисловодск был признан летней столицей России с крупнейшим в Европе парком. С тех пор изменились и город, и курортники, их наряды и привычки, кроме одной: пить целебную воду из кружки с носиком под вальсы и романсы у Нарзанной галереи.
