Завершена серия торжественных выходов под фанфары: объявлены уже все Нобелевские лауреаты нынешнего 2012 года. Новые обладатели престижнейших на свете наград очень различны меж собою. В нынешнем году заполнен весь неимоверно широкий спектр: Нобелевские премии присуждены и безусловно, стопроцентно заслуженные и почти столь же безусловно анекдотичные, и, так сказать, самокомпрометирующиеся.
На первом полюсе, конечно же, премии по естественнонаучным номинациям. Нет, бывало иногда, что и премии по физике, химии, биологии или медицине тоже вызывали критику, но все же не разгромную, а уточняющую: а не более ли значимо сегодня вот это направление, а не больше ли сделал для отмечаемого научного результата не такой-то, а такой-то профессор. Но в нынешнем году, кажется, и такой критики почти не звучало – очень уж убедительны награжденные достижения.
Абсолютно бесспорны достижения американца Гёрдона и японца Яманаки в получении плюрипотентных клеток из клеток взрослого организма. Помимо сугубо научного и практического эти ученые совершили еще и этический прорыв: для тех целей, для которых раньше необходимы были клетки человеческого зародыша, теперь можно брать биоматериал у взрослых людей. Бесспорно ценны работы физиков Ароша и Уайнлнда, резко продвинувшие работу над такими полезными вещами, как сверхточные часы или квантовый компьютер.
На противоположном полюсе – Нобелевская премия мира, откровенно анекдотическая.
Несколько лет назад, когда эту премию получил свежеизбранный президент Америки Барак Обама, казалось, что худшей насмешки над самой идеей награждать за миротворчество, чем наградить человека, не успевшего и приступить к исполнению своих обязанностей, придумать нельзя.
Оказывается, можно: в этом году премию мира получил Евросоюз "за работу по объединению Европы и превращению ее из континента войны в континент мира". Это издевательство, с какой стороны ни посмотреть.
Во-первых, если кого и награждать за шесть десятилетий почти нерушимого мира в Европе, то надо было награждать Варшавский блок и НАТО. Или, если совсем честно, прямо Советский Союз и США, способность которых к взаимоуничтожению и обеспечивала стабильность в Старом Свете. И ничего, что одного из этой пары уже нет на свете: как только НАТО (ну, или Америка) остались без противовеса, они тут же разбомбили Белград, так что сам предмет награждения сильно скукожился.
Во-вторых, Евросоюз тоже заслуживал самых высоких похвал, но лет, я думаю, двадцать назад, когда был на подъеме и не успел еще откусить больше, чем способен прожевать.
Теперь же, когда в 90 из любых 100 фраз о Евросоюзе содержится слово "спасать", когда никто не может поручиться, что квази-империя с центром в Брюсселе продержится без катаклизмов ближайший год, ее награждение выглядит неудачной попыткой мрачно пошутить.
И вот объявленная последней Нобелевская премия – премия по экономике – угодила в самую середину между этими полюсами. Нет, она не смехотворна: результаты американца Шелли в области теории игр и его соотечественника Рота по развитию этих результатов и применению их к практическим проблемам неоспоримо научны и уважаемы в экспертном сообществе.
Утверждают, и я не вижу оснований этим речам не верить, что с помощью подобных методов удалось добиться заметных улучшений на таких нестандартных рынках, как распределение студентов по университетам, врачей по больницам и даже донорских почек по реципиентам. И это прекрасно.
Но на дело можно посмотреть и с другой стороны. На дворе мировой кризис. Заметьте себе: решительно неизвестно, в какой именно своей фазе этот кризис находится, и не станет ли все резко хуже уже через полчаса. Экономисты, которым человечество так благоговейно смотрело в рот последние лет двадцать до кризиса, и от которых оно в первые годы кризиса так жадно ожидало объяснений происходящему и мудрых исцеляющих советов, теперь уже, в сущности, ничего от них не ждет. Разочаровалось.
Нет, их по инерции слушают, но не очень внимательно: кабы знали, что сказать, давно сказали бы. И присуждение высокой премии изящному, но глубоко второстепенному завитку экономико-математических, то есть предельно (для экономики) отвлеченных штудий более чем характерно. То есть Нобелевский комитет говорит: да, экономистам, в сущности, нечего сказать страждущему миру, но смотрите, какие они толковые парни и как умело они играют в бисер!
Это я не в укор Нобелевскому комитету: не его вина, что на горизонте не видать ни нового Шумпетера, ни нового Кейнса, ни нового Самуэльсона. И я очень опасаюсь, что прежде чем из экономических глубин вынырнет существо такого калибра, мировая экономика еще даст очень много материала для исследований. В том числе и такого, на какой ни одному нормальному человеку смотреть бы не захотелось.
Удачи вам.
