Тема:

Раскол в православном мире 1 месяц назад

Конфликт Патриархатов: получены ответы на незаданные вопросы

Оказалось, что огромное число христиан связано с приходами во Флоренции и в Блуфилде дружескими или родственными узами, что превратило их в невольных участников конфликта. И достигнув верующих, судьбы которых были решены парой росчерков пера, он приобрел совсем иную окраску.

С тех пор как Константинопольский Патриархат решил восстановить в священном сане отлученного от Церкви Филарета (Денисенко), а Священный синод Русской Православной Церкви принял решение полностью прекратить евхаристическое общение с Константинополем, было сделано немало прогнозов и заявлений.

Высказаны всевозможные предположения дальнейшего развития событий как в православной, так и в межконфессиональной политике. От нелепейших до вполне разумных обоснованных.

Практически сразу после заявления Фанара русский переводчик, писатель, общественный и политический деятель русской эмиграции Никита Кривошеин написал у себя в facebook (запрещена в РФ), что в скором времени может начаться переход приходов, находящихся в юрисдикции Константинопольского Патриархата, в Русскую Православную Церковь.

Прошло несколько дней (скорость космическая для такого неторопливого устройства как институт Церкви) и православный мир содрогнулся от новостей: настоятель Успенского храма в Блуфилде (США, Западная Вирджиния), священник с 25-летним стажем Марк Тайсон покинул свой приход, находящийся в ведении Константинополя. Тайсон написал трогательное и проникнутое болью письмо, что он не видит для себя возможности поминать патриархом Варфоломея.

А за несколько дней до того, 28 октября, во Флоренции в юрисдикцию Русской Православной Церкви Заграницей перешла сразу вся община храма Рождества Христова и Николая Чудотворца, принадлежавшая Архиепископии Православных Русских Церквей в Западной Европе (экзархат Константинопольского Патриархата). Вместе с настоятелем, протоиереем Георгием Блатинским они единогласно проголосовали за новый устав и переход в РПЦЗ (с управлением из Нью-Йорка).

Сегодня оба  случая уже не новость, а то и полузабытое. Они описаны, прочитаны, начался поиск новых событий, посвежее.

"За кадром" остались люди и вопросы. В большом количестве. Наверное, это сложно понять, но люди близко к сердцу принявшие события не просто до последнего состояли в одной юрисдикции, они были в одной Церкви, что означает самое главное — совместную любовь и верность одному и тому же Богу. А с прихожанами и священниками их связывали многолетние и, казалось, прочные отношения, основанные на единомыслии и единоверии. Мгновение — и между ними, надеявшимися на небеса обетованные, выросла стена глухоты, слепоты и боли.

И всех участников этого противостояния переход или, если точнее, выход из Константинопольского патриархата и священников и общины — не сообщение в ленте новостей. Их жизнь, их вера и убеждения в эти дни проходят довольно суровое испытание, а порой приносятся в жертву. Как никогда актуальным сегодня стало высказывание британского писателя и богослова Клайва С. Льюиса: "Если вы ищете религию, от которой ваша жизнь станет удобнее и легче, я бы вам не советовал избирать христианство".

И это не ложный пафос. Огромное число христиан оказалось тем или иным образом связаны с приходами во Флоренции и в Блуфилде дружескими или родственными узами, что превратило их в невольных участников конфликта "в верхах". С той лишь разницей, достигнув тех самых верующих, судьбы которых были решены парой росчерков пера, он приобрел иную и весьма низменную окраску. Со всей очевидностью это выяснилось в тот момент, когда трех священнослужителей "чужой" юрисдикции, приехавших поговорить с настоятелем, прихожане флорентийского храма не пустили на "свою" территорию.

Что же касается вопросов, с ними, с одной стороны легче, потому что всегда есть кому задать (не факт, что ответят, но спросить можно всегда), а с другой — за ответами все та же судьба человека. Они прочно повязаны.

А еще выяснилось, что можно ждать, не спрашивая. Ответы придут сами. Так, стоявший перед Константинополем вопрос, какое время занимает переход, разрешился стремительно и сам собой: 1 ноября на сайте Архиепископии Православных Русских Церквей в Западной Европе было опубликовано коммюнике, извещающее "клир и полноту Церкви о запрещении в служении протоиерея Георгия Блатинского и иерея Олега Цуркана". С расшифровкой: "Учитывая тяжесть нарушения, им запрещается совершать богослужения, преподавать таинства и благословение верующим, а также носить священническое облачение и наперсный крест".

Следующий вопрос — существует ли готовая процедура принятия Церковью прихода в случае запрета настоятеля, — задать тоже не пришлось. Ответ случился 4 ноября. В день Казанской иконы Божьей Матери в храме было зачитано послание епископа РПЦЗ Ричмондского и Западно-Европейского Иринея (Стинберга), в котором, помимо приветствия, сообщалось, что решение Архиепископии о запрете духовенства флорентийского храма "не имеет канонической силы. Они ни под каким запретом не находятся: напротив, теперь они всецело готовы служить без страха, без колебаний – во славу Божию и во спасение всех ваших душ".

И пока вокруг Флоренции происходил "обмен любезностями", сам собой отпал вопрос "на что сменивший юрисдикцию священник может рассчитывать в случае, когда у него или у прихода нет своего храма". Священник Марк Тайсон, которому сначала пришлось покинуть приход и уйти "в никуда" (в отличие флорентийцев, которые его сохранили), принят в клир Восточно-Американской епархии РПЦЗ и служит в Вирджинии.

Безусловно, один вопрос, никак не мог решиться временем, а потому был адресован Никите Кривошеину: какие у него были основания, чтобы предвидеть, предвосхитить события? "Основания такие: есть люди (клирики и прихожане), которые уже лет двадцать как живут между Архиепископией и РПЦ. Так было во Флоренции. За последние десятилетия паства Архиепископии, состоявшая из потомков русской первой эмиграции (ставших французами) сменилась на украинцев, молдаван. И для них Архиепископия не представляет той исторической ценности, которая нам знакома с 1920-го года. Ее храмы — это место где светят куличи и пасхи", — объяснил свою позицию Никита Игоревич.

Безусловный интерес представляет сама процедура смены юрисдикций. В частности, что происходит, когда священник (в данном случае протоиерей Георгий Блатинский) не получает отпускную грамоту у своего архиерея. На него ответ дал заместитель председателя отдела внешних церковных связей Московского патриархата, протоиерей Николай Балашов: "Действительно в нормальном случае переход священнослужителя из юрисдикции одной Поместной Церкви в другую требует получения им отпускной грамоты от его архиерея к тому, в ведение которого священнослужитель поступает. Однако прекращение канонического общения между Московским и Константинопольским патриархатами делают прохождение этой процедуры невозможным. Вместе с тем необходимо напомнить, что переход прихода русского храма во Флоренции в каноническое ведение Константинополя произошел без отпускной грамоты и никогда не признавался Русской Православной Церковью как канонически законный. Это относится ко всем приходам, входящим в состав Экзархата Церквей русской традиции в Западной Европе, находящихся в ведении Константинопольского Патриархата. На этом основании в состав Русской Православной Церкви ранее был принят Никольский приход в Риме, где настоятелем был протоиерей Михаил Осоргин. Так что это далеко не первый случай. Такая позиция Русской Православной Церкви в прошлые годы неоднократно выражалась официально, начиная с писем митрополита Сергия, отправленных в Константинопольскую патриархию еще в 30-ые годы прошлого века".

В списке осталось несколько вопросов, скорее относящихся к административным, а потому менее значимым. И один можно сказать интригующий: готова Русская Православная Церковь к тому, что другие общины и клирики Константинопольского Патриархата решат поменять юрисдикцию? Надо признать, Никита Кривошеин его предвосхитил. "Теперь, когда открылся Свято-Троицкий собор в Париже и после брутальных заявлений патриарха Варфоломея новые эмигранты уйдут в РПЦ", — сказал он.

Утверждение не лишено оснований. Такую же точку зрения высказали в частных разговорах некоторые представители Московского и — что удивительно — Константинопольского Патриархатов. С той лишь разницей, что первые причиной перехода называют невозможность для священников и мирян поминать в создавшейся ситуации патриархом Варфоломея, а вторые видят "руку Москву", протягивающую всевозможные блага.

Как говорил Антуан Сент-Экзюпери: "Зорко одно лишь сердце".