В четверг в Астрахани официально стартовало ралли "Шелковый путь". В международной автогонке участвуют 80 экипажей из 20 стран. Грузовики, внедорожники, мотоциклы и квадроциклы, мотовездеходы в 30-градусную жару преодолели сложнейший первый этап ралли по труднопроходимой астраханской степи и пустыне – с ямами, кочками и коварным песчаными барханами. Всего же участникам ралли "Шелковый путь" предстоит преодолеть почти 4,5 тысячи километров. Гонка завершится в Москве 16 июля.
Ей метра не хватает до звания самой высокой в России, 52 сантиметров – до вертикальной оси. Знаменитая падающая колокольня кремля, где переплетения лестничных пролетов под скрип ступеней ведут к уникальному механизму, который уже 110 лет "режет" астраханское время на четвертинки часа. Самое трудное – заводить механизм минутной стрелки. На это потребуется треть отведенного времени. С барабаном маятника куда как проще. Можно управиться и одной рукой. Такую процедуру часовщик проводит раз в четыре дня. Нужно уложиться в 15 минут, чтобы успеть от удара до удара.
Время растворяется здесь, в астраханских степях, где часы и недели словно попадают в такт неторопливых движений удивительных обитателей этой земли.
"Кто их не любит? Прекрасные, красивые животные неприхотливые, без затрат, между прочим, а дают шерсть, молоко – лечебное очень", – рассказывает Кайрат Ирмагамбетов, старший табунщик.
Двугорбых верблюдов астраханские казахи разводят уже лет 200. Но сбивать упрямых животных в огромные стада начали только в советские времена, когда в Наркомате совхозов подсчитали выгоду. Содержать дешевле, чем коров. Холодов не боятся, сена не требуют. Их кормит сама степь. И очень неплохо.
Порода "Бактриан" – самая крупная в мире. Только шерсти, что и в минус сорок греет, по десятку килограммов с каждого. А сила в нем такая, что тройка лошадей не перетянет. Двугорбые в любые времена еще и воины. В 1942-м из астраханских степей 350 мобилизовали в действующую армию и бросили под Сталинград. Там они перетаскивали пушки, подвозили ящики со снарядами и возили по тылам полевые кухни. Двоим необычным бойцам из верблюжьего подразделения удалось дойти до Берлина. Разве что слишком осторожны. К незнакомцу – ни на полшага. Даже если колодец впереди, а не пили неделю.
От воды здесь зависит каждый. Крупнейшая речная дельта Европы маленькими ериками, протоками, самой Волгой изрезана, как венами ладонь, с которой тысячи лет кормится эта земля. Еще Петр видел Астрахань портом, что свяжет столицу его империи с Индийским океаном. А сегодня эти причалы – ключ к воротам грандиозного водного коридора. Кратчайшего пути переброски грузов из Азии в Европу.
Основанное 300 лет назад портовое хозяйство – одно из самых сложных в России. Астраханский порт хоть и южный, но замерзающий. К тому же к нему ведут порой не слишком широкие протоки, так что без лоцмана никак. И все равно это важнейшая точка маршрута от Мумбаи до Санкт-Петербурга. Международный транспортный коридор, путь по которому почти вдвое короче, чем через Суэцкий канал. Каспий капризен, мелеет который век и порой отступает настолько что груженым под завязку судам и из порта не выйти.
Волго-Каспийский канал спасают для судоходства с момента его открытия. 150 лет назад. Вгрызаясь бурами в дно, поднимая с него миллионы кубометров ила и грунта, чтобы дать судам нужные 4 с половиной метра глубины. Чистильщики Каспия, так называемые земснаряды. Они настолько важны для канала и моря, что спуск на воду каждого – событие. Тут никак без оркестра.
Лайф спуска
Здесь флот строили еще для персидского похода царя, полтора века назад придумали первый в мире нефтеналивной танкер, а выжимать из воды соль научились еще раньше. Ценнейший товар речные грузовики принимают от рассвета до заката. Объемы его такие, что цепочка забитых под крыши вагонов кажется бесконечной.
Галит – техническая соль. Недробленая и неочищенная. Водным путем она разъедется по стране, где ей будут посыпать дороги, с ее помощью делать стекло, бумагу и даже стиральные порошки. С пищевой – бережнее, тут уже не лопатами на открытую ленту – руками и подъемниками. Мешок за мешком, каждый из которых весом в тонну. Ее неисчерпаемый источник, словно покрытое снегом озеро Баскунчак. Ото дна до поверхности воды его солены настолько, что позавидует Мертвое море. Белое золото добывали здесь и в восьмом веке для Шелкового пути, но только Советский Союз догадался проложить прямо по соленой воде рельсы.
Рельсы на сплошь покрытых солью шпалах перекладывают, как только солекомбайн – уникальное творение советских инженеров – "выдоит" свой участок. В письменных источниках еще XVII века Баскунчак называют местом, где ломают соль чистую, как лед. Поэтическое преувеличение. Соль здесь, скорее, не белая, а сероватая. За счет озерных минералов. Но именно поэтому считается самой живой, а озеро мировым – рекордсменом по концентрации соли. 300 граммов на литр. Не вода, а рассол. Здесь даже рачки не выживают – только бактерии, да человек, который свое озеро сотни лет не очень-то щадил. Солекомбайн – старая, уходящая уже натура. Свою добычу он вырубает с таким советским размахом, что на обработанное им поле вернуться можно будет лишь через полвека, когда вода, по 13 сантиметров в год, намоет новые пласты.
Способ, чтобы хватило, найден. Тонкослойная технология, которая позволяет отбирать у озера соль бережно, срезая только верхние слои. Зеркало соленой воды Баскунчака ровное настолько, что именно его Союз выбрал для заочного состязания с Западом в скорости машин. 19 мировых рекордов с 1961-го по 1963-й.
Теперь по воде, аки по суху, автопоезда тянут озерную соль сотнями тонн. Баскунчак – когда-то советский соляной монополист – и сегодня закрывает 30% потребностей страны. Один такой автопоезд за раз забирает из Баскунчака 450 тонн. Полчаса на погрузку . 7-8 рейсов в смену. За месяц озеро отдает 250 тысяч тонн соли. Она и в самой Астрахани исторически ценный продукт. Без соленой рыбы отсюда мало кто уезжает. А астраханская вобла – бренд на все времена.
В таких ларях, построенных без единого гвоздя, чтобы металл продукцию не окислял, астраханцы солили рыбу и 200 лет назад. Он расположен ниже уровня земли и вмещает 12 тонн. Рыбные слои укладывали один на другой, просыпали солью и ледяной крошкой. Так воблу, например, здесь держали трое суток. Ну, как и сейчас. Солить рыбу для столиц непременно в бочках, чтобы доставку облегчить, астраханцам лично повелел Петр Первый. Город он любил и указами забрасывал. О мощении улиц, об оранжереях, о виноградниках. Восторгался кремлем, его собором и крепостными стенами. Сквозь их белую штукатурку и сейчас порой проступают красные камни древней ордынской столицы, с развалин которой и взяли этот строительный материал.
Духом прежних времен все так же пропитаны улочки старой Астрахани. А в 1975-м именно в них великий Гайдай нашел естественные декорации для своей знаменитой комедии. Анатолий Тимофеев – тот самый безымянный мальчик, что в этом дворе, ставшем киноплощадкой, гонялся за поросенком и получал затрещины от Вячеслава Невинного. По местам съемок может экскурсии водить. Здесь Олег Даль под "Купидона" катался на трамвае, тут чистил туфли, а на набережной теперь и сам сапожник – точная копия киношного. Астрахань в 70-х снимать любили. А о производственных успехах киножурналы докладывали едва ли не через выпуск.
Сети все в тех же цехах здесь вяжут по сей день. Другие машины, технологии, сами материалы. Лишь задача не поменялась – сделать главный промысловый инструмент крепким, как броня. Еще 110 лет назад для прочности сеть дубили в отваре из березовой или ольховой коры. Еще смолили и коптили. Но то были пенька и лен. Для полиамидных материалов схема другая. Растянутую на валах сеть купают в кипящей воде с краской, после чего отправляют на сушку паром. Это называется термическая фиксация. Из машины сеть выходит настолько прочная, что ее ни распутать, ни разорвать.
В сетях этих рыба астраханская давно уже не только застревает, но и рождается. Забыты времена, когда осетр и белуга были главной целью промысла. Выращивать их стараются в условиях, к естественным хоть немного приближенных. Сотни садков здесь, как небольшие бассейны, бортиками прижатые друг к другу. В них 400 тонн краснокнижных осетра, белуги и каспийского шипа. Каждая особь настолько ценна, что ей паспорт выдают. И вообще ее жизненный цикл чем-то похож на человеческий, где даже совершеннолетие наступает в 18.
Балык и черная икра – самое банальное, что дают осетровые. Из их плавательных пузырей тут умеют варить клей, незаменимый в музыкальных инструментах, а недавно дошли и до колбасы. Жара здесь такая, что урожай собирают только на рассвете, а чаще по ночам. Зато воды – как нигде в России, и ей даже картошку поливают. Дождевыми системами, как циркулем, расчерчивая километровые зеленые круги. Новые образы древних степей. Этой территории, словно узки рамки давно написанной и всей стране известной картины, на которой вода, рыба, черная икра и арбузы. Она добавляет детали, технологии, даже геометрию, свежими мазками раскрашивая свои степи в новые цвета.
