На самом деле, дата эта условна. Во-первых, события развивались не один месяц и даже не один год: церковную реформу, расколовшую людей на два непримиримых лагеря, патриарх Никон начал еще в 1653 году при поддержке царя Алексея Михайловича по прозвищу Тишайший.
Во-вторых, историки так и не сошлись в вопросе, какую из дат с апреля по сентябрь 1682 года следует считать самой важной. Однако большинство склоняется к тому, что отмечать следует именно 5 июля – день, когда в Грановитой палате произошла Пря о вере. На современном русском – Диспут о вере.
До и после Диспута произошло немало вещей, казалось бы, никак не связанных с величайшим спором или друг с другом, но позже выяснится, что все нити переплетены и прочно связаны в единый клубок.
Например, в апреле произошло сразу несколько событий: в Пустозерске был сожжен протопоп Аввакум с братией, 27 апреля скончался царь Федор Алексеевич. А на Дону, где большинство верующих исповедовали старообрядчество, началось народное движение за возвращение к "истинной" вере.
Одним из лидеров стрельцов становится князь Иван Андреевич Хованский, доказавший, что является верным последователем древлеправославия, когда за твердость в вере был бит батогами. А после отстранения в 1681 году от воеводства в Новгороде вставший на путь открытого неповиновения официальной, обновленной Церкви.
15 мая под звон набата и колоколов солдаты, стрельцы и пушкари вошли в Кремль в тот момент, когда бояре и думные чины начали разъезжаться после заседания Боярской думы. Стрельцы окружили царский дворец и, не слушая уговоров патриарха Иоакима, взяли под контроль Кремль и основные государственные учреждения.
После чего начались сложные переговоры с царственными особами, и в результате главой правительства становится царевна Софья, а Иван Хованский – ее первым министром. 23 мая выборные служивых людей пришли к Красному крыльцу Кремля и через Хованского потребовали, чтобы в Москве царями стали одновременно два брата: Иван как старший брат – первым, младший – Петр – вторым.
Венчание на царство должно было состояться 25 июня в Новодевичьем монастыре. По случаю праздника многие получили повышение в чинах. Например, сын Хованского Андрей стал боярином.
Престолонаследие и коронация – события великие по меркам всего мира. Куда менее заметно для мировой общественности, но значимо для России прошло 6 июня, когда по инициативе Хованского стрельцы, служивые и посадские люди подали челобитную (индивидуальное или коллективное письменное прошение или заявление, при подаче которого царю кланялись до земли), в которой просили установить на Красной площади столп с описанием их заслуг в борьбе со "всякими неправдами и изменами" и выдать жалованные грамоты "за красными печатми", гарантирующие безопасность. Все требования были удовлетворены.
Главными в челобитной к царю старообрядцы считали слова "Старую православную веру восстановити, в коей Российские чудотворцы Богу угодили", поскольку еще до казни Аввакума они собирались подать царю Федору такое прошение. Но когда неожиданно их план получил поддержку стрельцов, которые сочувственно относились к ним со времени пребывания Аввакума в Москве, "рацпредложений" можно было выставить намного больше.
Сложился и старообрядческий "штаб" в составе Никиты Добрынина, Савы Романова, инока Сергия, Саватия Соловецкого, игумена Сергия. И 23 июня они вместе решили добиваться от царей и патриарха проведения на Лобном месте публичного диспута.
Дискуссию хотели устроить 25 июня – во время венчания царей, но Хованский, боясь провоцировать правительство, перенес диспут на 27 июня. Однако его провели в палатах Кремля в настолько закрытом формате, что он не дал никаких результатов. Правда, церковные иерархи пообещали заменить греческие жезлы на русские.
Новый публичный диспут был назначен на 5 июля. Сотни людей пришли на кремлевскую площадь спозаранку: последователи "древнего благочестия" расставили аналои со старыми иконами и начали открыто проповедовать старую веру.
Тем временем в Грановитой палате встретились царевны Софья и Татьяна, царица Наталья, духовенство и бояре с одной стороны, а Никита Добрынин, инок Саватий Соловецкий, игумен Сергий и Сава Романов в сопровождении стрелецких выборных с другой.
Дискуссия в Грановитой палате сразу приняла характер противостояния: патриарх Иоаким не уступал ни по одному из пунктов Диспута, укоряя староверов в непослушании и в нежелании "принять новопечатные книги, невежества ради и отсутствия грамматического разума". Поддерживая патриарха, царевна Софья постоянно вмешивалась в разговор. В ответ Никита Добрынин заявил, что пришел не о "грамматике спорить, а о церковных догматах и о новшествах в церковном богослужении".
По свидетельству очевидцев Пря была настолько жаркой, что периодически дело доходило до физических столкновений и, надо сказать, что упорство, страстность и кулаки старообрядцев произвели сильное впечатление на их противников. Казалось, победа близка, но тут, воспользовавшись заминкой, царевна Софья прервала спор. Продолжение назначили на 7 июля.
Однако оно не состоялось: царевна Софья и ее окружение решили тайно устранить сторонников древлеправославия, использовав для этого и подкуп, и репрессии. Собранным выборным стрельцам и их начальникам было выдано от 50 до100 рублей (годовое жалование), кому-то, кто был готов заявить о своей непричастности к старой вере, намекнули на повышение в чинах. Кроме того, некоторым были пожалованы царские винные погреба, что и решило исход возможного мятежа в стрелецких полках.
Одновременно основные лидеры старообрядчества были арестованы и сосланы в дальние монастыри. Тем не менее, некоторые священники начали служить и благословлять по-старому, а патриарх действительно убрал греческий жезл и стал носить жезл митрополита Петра.
Обстановка в Москве слегка нормализовалась. Вот только Хованский, управляя боярской комиссией, по слухам, набирал единомышленников в надежде стать царем.
Новое обострение конфликта произошло 16 августа. В этот день стрельцы в очередной челобитной, подписанной 4 тысячами человек, потребовали, чтобы им выплатили подъемные. Хованский челобитную подписал, но Дума отказалась ее исполнять, о чем Хованский рассказал стрельцам.
Начались волнения, зазвучали угрозы в адрес бояр, послышались предложения убить царскую семью – с тем, чтобы царем поставить Хованского. Первую часть плана предполагалось осуществить 6 августа, но в связи с большим церковным праздником Преображение расправа была отложена, и царская семья успела выехать из Москвы в село Коломенское. Через два дня к ним приехали представители стрелецких полков с просьбой вернуться в Москву. Им ответили отказом.
Более того, чтобы не подвергать себя опасности, царское семейство покинуло Коломенское и, сосредоточившись, предприняло, наконец, важные меры. Например, разослало грамоты о сборе дворян с их слугами, солдат и других ратных людей. Грамоты рассылались из Саввино-Сторожевского монастыря, где все чувствовали себя в безопасности под защитой высоких крепостных стен.
9 сентября царевна Софья отдала Хованскому приказ направить стрелецкие полки на службу к западной границе. Так она планировала вывести из Москвы как можно больше мятежников и ослабить силы восставших. Хованский отказался выполнить приказ.
Софья решила выманить Хованского, что она и сделала, послав полную лести грамоту, в которой вспоминались все его заслуги перед царями и обещались награды и пожалования. Одновременно в Воздвиженском состоялось заседание Боярской думы, на котором, по прочтении обвинительного акта, Хованские заочно были приговорены к смертной казни.
Поверив обещаниям, Хованский с сыновьями Андреем и Иваном и 70 стрельцами выехал из Москвы, и по прибытии в Воздвиженское они сразу были арестованы. Думный дьяк Федор Шакловитый зачитал царский указ, и всех казнили, похоронив недалеко от Радонежа.
Известие о казни в столицу привез младший сын Хованского Иван, который ушел из Воздвиженского болотами. Весть о казни любимого начальника произвела на стрельцов вполне ожидаемое впечатление: они захватили Кремль. Царский двор готовился к войне – в Свято-Троицкой лавре одновременно для защиты и нападения из бояр и их слуг было сформировано четыре полка.
Заставить мятежников покинуть столицу или пойти на переговоры не удавалось до тех пор, пока они не узнали о дворянском ополчении. Тогда они согласились на переговоры, длившиеся два месяца: правительство то выдвигало стрельцам и солдатам все новые, более жесткие требования, то старалось не отпугнуть.
В результате стрельцам все простили. 2 ноября по личной просьбе стрельцов был сломан столп, напоминавший о былых подвигах.
На следующий день царский двор под охраной дворянских сотен вернулся в столицу.
