В 52-й больнице три корпуса работают на ковид. Улицы, скорые, люди – весь мир тонет в отражении больничных окон. В "красной" зоне все краски жизни распадаются: здесь начинается борьба за выживание. Экстренной терапии, которая защитила бы человека от стремительного течения болезни, нет. Времени на спасение порой не остается. А вирус распространяется так, что быстрее некуда. Один инфицированный заражает восьмерых.
В приемном покое этого пациента ждали. Перевод из другого ковидного стационара. Мальчик, 19 лет. Он уже подключен к аппарату ЭКМО. Случай крайне тяжелый.
"Ради этого я в доктора пошел, чтобы больные выживали. Но я вообще "цеплючий" доктор. Я цепляюсь за больного. И ребят своих учу, что они должны цепляться за больного, даже когда понятно, что зацепиться не за что", – говорит Сергей Царенко, заместитель главного врача по анестезиологии и реаниматологии ГКБ № 52 города Москвы.
Разгоняя по трубкам кровь, искусственное легкое выводит углекислый газ, насыщает кислородом и возвращает в сосудистое русло. Для пациента это последний шанс выжить. Для врача – последняя попытка спасти.
31 год. Он не москвич – из Ставропольского края. Привезли бортом санавиации вытаскивать с того света. В истории болезни – запись, что не привит. Отказ от вакцины – самый короткий путь в реанимацию.
"Вакцинированных было двое. Но когда мы стали в этих вакцинированных разбираться, то выяснилось, что это люди, которые нашли возможность получить сертификат без вакцинации. Я не знаю, купили или поцеловали кого-то. Один из них, кстати, наш коллега. Когда пришел в себя, он тоже был на ЭКМО, на ИВЛ, он честно сказал. А во-вторых, это же легко проверить. Мы сдали анализы на антитела к вектору аденовирусному, а там нет антител. То есть у него не было "Спутника", который был написан. И это печально", – отметил Сергей Царенко.
Этому мужчине – 43. Несколько дней на кислородной маске. Но даже максимальный поток не дает ему раздышаться. Он сейчас еще в сознании, что-то пытается объяснить докторам. Но уже через полчаса его подключат к аппарату ИВЛ – он погрузится в медикаментозный сон. На сколько, не знает никто.
"Все время спрашиваешь, вакцинирован или нет. И особенно в отношении молодых людей. Когда скажут, что нет, это как ножом больно, вот просто физически больно. Как же так?! И ты дальше не понимаешь, как спасать, спасешь ли, пытаешься применить все самые новые современные методики, особенно люди совсем молодые, им еще жить и жить, а такое глупое решение, ничем не обоснованное. Оно приводит их на край жизни. И потери – страшные", – вздыхает Марьяна Лысенко, главный врач ГКБ 52.
Только врачи знают, насколько тяжело лечить ковид, когда все методы, прописанные в рекомендациях исчерпаны, а пациенту не становится лучше. Когда использованы самые дорогие препараты, а эффекта нет. Нет таблетки, которая мгновенно убьет вирус. Но есть вакцина, которая может защитить от тяжелого течения болезни, только вакциной пренебрегают.
"Четвертая волна будет. Но этот поворот событий будет развиваться ровно в сторону результатов вакцинации. Если мы будем все долго-долго раскачиваться, безусловно, опять пойдет волна увеличения госпитализаций. Такое пренебрежение к решению этого вопроса нас все глубже и глубже погружает в ковид, и перспектив выйти из него на сегодняшний день нет. И это обидно", – считает Лысенко.
Обида уходит на второй план, едва врач переступает порог ковидного госпиталя. Он все равно будет лечить и спасать. Когда пациент уходит из-под бессильных рук доктора, это заставляет искать новые методы лечения. Доктора 52-й больницы с начала пандемии – в поиске. Здесь открыто единственное отделение в России, где лечат гематологических пациентов с ковидом.
История одной незавершенной болезни: с 11 августа собрали целый том в несколько сотен страниц. Скоро будут заводить второй. У пациентки – острый лейкоз. Иммунитет ослаблен настолько, что бороться с вирусом нечем. Лечение ковида вступает в конфликт с терапией лейкоза. Гематологи каждый день решают неразрешимые задачи.
С чистого листа – практики такой раньше не было – они научились балансировать на грани. В конце 2019-го, когда о ковиде и разговоров не было, здесь выполнили первую пересадку костного мозга. В городских больницах Москвы такого еще никто не делал. Но разразившаяся пандемия не оставила выбора.
Иммунодефицит мешает в борьбе с болезнью. Организм не вырабатывает антитела. Это не только онкология. В группе риска – пациенты с редкими генетическими заболеваниями. В Москве их около 200. Их иммунной системе помогают извне противостоять вирусной инфекции. Сейчас стали применять моноклональные антитела, нейтрализующие вирус.
В 52-й больнице добились самой высокой выживаемости на ИВЛ – 70%. В Европе – 25%. Реаниматологи ловят момент, когда перевод на искусственную вентиляцию легких пациенту необходим. Если можно еще подождать, бороться будут до последнего. Их предложения часто ложатся в основу клинических рекомендаций по лечению ковида.
"В медицине вообще не должно быть косности. Творчество, я так считаю. И любое творчество, любые какие-то новые методики, любые новые придумки, пусть даже кажущиеся не совсем нормальными, они должны иметь право на существование, если мы сможем доказать их позитивный результат", – уверена Марьяна Лысенко.
Но пациенты все равно уходят. Число умерших от ковида во всем мире приближается к 5 миллионам. Каждый день эта болезнь уносит жизни почти шести тысяч человек. Пока часовая стрелка делает полный оборот, Россия теряет восемьсот жителей. Это и есть страшные потери.
"Пока просвета не видно. Но очень бы хотелось бы, конечно, потому что все это уже накладывает небольшой отпечаток. Уже хочется в мирное время, в мирную жизнь выйти и снять все СИЗы с себя, надеть привычную и красивую одежду, белые халатики. Если пациенты, люди, наше население, привьется, то, конечно, мы будем уже понимать, что возвращаемся к мирному времени", – сказала Дарья Шмелева, врач-невропатолог ГКБ 52.
После смены, счет которым давно потерян, Дарья с коллегами найдет для себя крохотный островок мира. Этот вечер они проведут в театре, в элегантных вечерних платьях. Боль, разочарование, печаль – все останется за дверью Театра мюзикла. Час отчаяния миновал.
В полутемном зале можно предаться иллюзии безмятежности. Тихий говорок зрителей, тяжелый и торжественный бархат занавеса. Едва распахнувшись, он выплеснет в зал сноп аккордов. "Принцессу цирка" сегодня дают.
Трюк мистера Икса не столько смертелен, сколько метафоричен: возвыситься над рутиной и вырваться из нее. Все это – символы другой жизни – без боли и потерь. Но пока не закончилась пандемия, книга людской беды еще не дописана. И смерть каждую минуту теребит чью-то руку.
